Есть на румыно-болгарской границе погранпереход  Джурджи. Это румынский берег Дуная. 
Там все как положено - дорога, машины, таможня, погранцы, дьюти-фри, ну и так далее. Потом мост через реку и болгарская копия румынского коллеги, только почему-то без дьютика. 
Не знаю как сейчас, а в описываемые мною времена (середина 90-х), торчать там в очереди  на таможню можно было по трое суток кряду. Хвосты из машин по 7-8 километров были нормой. 
Переплевывали румын только хохлы. В Черновцах мы однажды отстояли 8 суток. 
Да, так вот... 
На последних пятистах метрах до шлагбаума, в очереди, как правило, ощущалась повышенная нервозность и некоторая взвинченность. 
А контингент страждущих пересечь Дунай, нелишне добавить, был сродни вавилонскому. 
Тут тебе и турки, и албанцы, и греки, и вездесущие немцы с легкой пожеванностью от трехдневного спанья в салоне легковушки, и македонцы вкупе со всякими-разными-прочими западными условно-славянами... 
Ну и мы, естественно. Куда ж без нас-то. 
Ну и с учетом соответствующего различия в темпераментах и менталитете, сценки на финишном участке дороги порой разыгрывались... э-э-э... небанальные что ли.
В общем та еще атмосферка... 
Есть, что вспомнить... 

Мы в тот раз шли в Софию двумя машинами, т.е. четыре человека в экипажах. 
А поскольку были мы не самыми робкими и комплексующими особями в этом столпотворении  (профессия штоль обязывала), то на любые возможные предстоящие забавы смотрел я с эдакой философской ленцой и плохо скрываемой зевотой. 
Знаем мол - плавали. Забыв великую мудрость гениального Козьмы Пруткова - Бди! 
У грузовиков в очереди, существенное преимущество в обзоре. Сидишь выше - видишь дальше. 
И вижу я впереди своей машины, метров за 200 до шлагбаума, румынский вариант классического "обувалова" в самом разнузданном исполнении. 
Человек 8-10 цыган от 17 до 30 лет, разбившись на пары и тройки цинично и весьма успешно бомбят замершие в очереди автомобили (ну понятно - людей). 
Подходят в машине ( почти всегда с открытым боковым стеклом - жара), один впереди загораживает дорогу, второй просовывает башку и руки в салон легковухи и орет 
- Гыр-гыр-гыр, приват-шоссе, фюнфцихь марк. - 
Ну фюнфцихь, это пятьдесят, понятно. А гыр-гыр-гыр, это в данном контексте, обороты местной речи. Ну не силен я в румынском, чего уж там... 
Нагло работали ребятки, команчи сраные. А сбоку от колонны, на обочине, несуетливо рулил действом, их предводитель - колоритный такой дядька, с цепурой-голдой на шее под полкило, бородой, рубахой а ля Кустурица... 
И ведь все платили, все. Попискивали - полицай, хелп, но платили. 
Ох уж эта мне Европа, со своей толерантностью и наивностью в отношении румынских стражей правопорядка... 
Любые робкие попытки бунта, гасились в зародыше предельно демонстративно и служили нешуточной мотивацией к лояльности следующих клиентов на дойку. 
Людей пытались вытаскивать из машин, хватали, что видели на торпедах, прыгали на капот загораживая обзор... 
Дошла очередь и до нас. 
Я сидел справа, Игорь за баранкой. 
- Игорь, если чего, смотри левую сторону. Мужикам сзади маякни при нужде. - чувствуя как засуетились знакомые мураши по коже, кинул я водиле, наблюдая как двое команчей направились к моей стороне машины и приоткрыл дверцу. 
Один из них тут же прыгнул по ступенькам вверх, схватился за поручень кабины и втянул свою всклокоченную башку в кабину. 
- Гыр-гыр-гыр, приват-шоссе, фюнфцихь марк - отбарабанил он заученно. 
- Гыр-гыр-гыр, пошел на х.й, чмо драное - автоматом отбарабанил я, подтягивая к себе снизу монтировку и локтем в грудину отжимая его из кабины. 
Он, повисая на дверце (сцуко, петли!), разразился новой серией гыров, перемежаемых вставками типа - биг проблем, приват-шоссе и прочей ерундой. 
А коллега его, шустрый такой, быстроглазый, молча приставил лезвие ножа к боковой стороне покрышки переднего колеса и взглянул на меня оценивающе. 
Ну как мол, платим или режем резину? 
Это он конечно зря... Машина - святое. 
Бывают моменты в жизни, когда действие опережает мысль. 
В следующую секунду я обнаружил себя на земле, с монтировкой идущей на второй замах и неадекватный ужас в глазах шустрого, принявшего вскользь первый удар. 
Но смотрел он почему-то сквозь меня. 
- Эк он обосрался-то - успел подумать я, с оттенком законной гордости за свою мимолетную крутизну и обернулся. 
За моей спиной громоздился Юрка Чабан, а в правой руке его, комком грязной ветоши болталось то, что совсем недавно было предводителем команчей. 

На таможню мы заехали без осложнений.