ИСТОРИЯ ШЕСТАЯ.

                                      Там, далеко «за речкой».  (часть первая)

                                               -1-

Прошло уже больше недели со времени нашего крайнего разговора с Доком, но говорить «бэ» после вскользь обозначенного «а», Вова явно не торопился. Ну а я, зная о том, что мое мимо меня не пройдет по любому, особо не напрягался. Да и изнывать от скуки, если честно, как-то недосуг было.

Правда дела навалились все больше не ратные, а самые что ни на есть бытовые, рутинные. В многочисленных штабах, где мне приходилось периодически мелькать своей перманентно небритой рожей, все носились как ошпаренные, стремясь привести уныло чахнущую в устойчиво-эмбриональном состоянии культуру штабной работы, в строгое соответствие с последними инструкциями ГШ ЛНР.

Т.е. поднять на недосягаемую высоту.

Причем, в максимально сжатые сроки. Лучше всего, немедленно. В идеале – еще вчера.

Отсюда - бесконечная череда совещаний, повышенная нервозность «в кулуарах», ажиотажно возникший спрос на различного рода рапорта, списки, отчеты, акты всех форм и мастей и стремительно обогащающийся словарный запас периодически выдергиваемых с позиций, слегка обалдевающих командиров различного ранга.

Оглушенные свалившимися на их забубенные головушки нововведениями, бедолаги-командиры разъезжались по городам и весям, мучительно приучая свои, привыкшие к совсем другим «аббревиатурам» губы, выговаривать маловразумительные мантры – БЧС, ШДС и тому подобное. И набрасывались по прибытии домой на подвернувшихся им не вовремя под горячую руку боевых побратимов, с истеричными криками типа

– Начальником РАВ будешь?! –

Ошарашенные непристойным предложением побратимы, пунцовели и впадали в ступор. После чего, деревенея от непереносимой обиды, хрипло отвечали – Хто, я?! Та ни за шо! – и кляня свою незадачливую судьбу, моментально улетучивались на позиции, к родным блиндажам. Где и отсиживались малодушно, как мышки-норушки, судорожными глотками запивая горькую свою обиду, горьким же «чем придется» и пытаясь уразуметь, какой глубины оскорбление им было нанесено приличным, казалось бы, человеком – их командиром.

Моровая язва военной бюрократии, накатываясь угрюмым асфальтовым катком, сладострастно собирала обильную дань со вчерашних шахтеров и комбайнеров.

Немногочисленные девчонки в подразделениях, обладающие хотя бы зачаточными навыками в загадочной профессии «пользователь ПК со знанием Ворд и Эксель», немедленно вытряхивались из родных разгрузок, лишались любимых СВД и «Ксюх» и под жалобный девичий писк с обильными соплями впридачу, мгновенно доставлялись в штабы и штабики отрядов народного ополчения.

Там им заботливо вытирали слезки заскорузлыми пальцами, окончательно съехавшие с катушек от нахлынувшего бумажного вала отцы-командиры и бережно усадив девушек за невесть где вымученные компьютеры, вконец осипшими голосами вводили в курс дела.

- Значит так, Галка. Мы теперь это… первая рота третьего батальону, четвертой, хай ей бис, бригады. Ты, короче, сделай так, шоб все було путём. Вот телефон штаба батальона. Там есть такая Наталья Грыгориевна. Она тебе все расскажет. Давай доча, выручай. –

Мимолетно скользнув порхающими пальчиками по запыленной клавиатуре убитого в хлам компьютера, «доча», мстительно улыбаясь, кротко сообщала, что комп подвисает - вирусняка, как блох на барбоске, на Хьюлетт-Паккардовский принтер в нем драйвера нет, а картридж пустой и его надо заряжать.

Услышав единственное знакомое слово, новоиспеченный ротный, конвульсивно содрогаясь всем телом, судорожно хватал черную кассету картриджа и грохоча разбитыми берцами, суетливо исчезал в коридоре.

Через мгновение, все желающие могли наслаждаться его диалогом с очередным зазевавшимся соратником.

- На, держи. – запаленно сипел командир, впихивая горемычное полешко черного пластика во враз ослабевшие руки побратима.

- Это картридж. Зарядишь и отнесешь Галке. Мухой! Одна нога здесь, другая там. –

- Чем я тебе его заряжу?! – жалобно блеял соратник, со страхом разглядывая незнакомый предмет.

- У меня ЛПС-ов к «Покемону» два цинка осталось. А БЗТ-шки на «Утес» ты мне с прошлой недели все обещаешь. –

- Да не патронами его заряжают, дурында. – теряя терпение рычал ротный.

- А чем? – окончательно впадая в прострацию стонал побратим, полуобморочно наваливаясь обильно взопревшей спиной на прохладную стенку коридора.

- А я знаю?! У Галки спросишь. Короче. Шоб к вечеру було заряжено. Уразумел? Выполняй. Я побежал. –

Ну и так далее.

В общем жизнь в штабах кипела и отголоски этого лихорадочного оживления доносились и до нас, грешных.

В располагу и на позиции зачастили всевозможные проверяющие, с полномочиями латиноамериканских «Эскадроно муэрте», которые с многозначительными скептическими ухмылками, прилежно фиксировали удручающе преступную халатность в архиважном деле учета б/ушных носков личного состава и прочих, столь же необходимых на войне категорий функционирования боевого подразделения. Я не успевал отбрыкиваться и с тягучей ностальгией вспоминал ушедшие в безвозвратное вчера, славные времена былой вольницы.

Благо, что у меня был Старый.

Мародер устало отдуваясь, энергично потрошил, с завидной периодичностью, мои скромные финансовые сбережения – на «представительские расходы» и задумчиво массируя перед зеркалом черные, набрякшие мешки под глазами, с грустным пессимизмом оценивал свой, неуклонно снижающийся, алкогольный «порог прочности».

Тем не менее, рьяно бравшиеся попервоначально за дело комиссии, как-то незаметно сдувались, обволакиваемые по азиатски утонченным гостеприимством старшины и разъезжались по своим штабам донельзя умиротворенные, звучно целуя на прощание колышащегося как былинка на ветру Гену в десны, и клянясь ему устойчиво примороженными голосами в вечной дружбе и любви до гроба.

                                               -2-

Ну а все остальное шло своим чередом.

Стояли парни на «глазках», отслеживая перемещения вражеской техники «за речкой» и стояли на мосту, на блоке, регулярно бодаясь с пришедшими по ротации укропами.

Была такая любопытная закономерность. Если контингент нациков и ВСУшников приходил по замене необстрелянный, из новичков, то были это обязательно «рэмбы удалые». На безопасном удалении от передка, разумеется. Эти же рэмбы раскручивали по новой спираль репрессий, грабежей и унижения мирных в Станице. Обоснование и схемы реализации этого захватывающего действа, как правило, разнообразием не отличались. Ворота участка приглянувшегося дома сходу выносились бэтэром, с брони браво ссыпалось до десятка «вийсковослужбивцив», которые с криками «Чому зброю нэ бэрэш?!» выгоняли из хаты всех мужиков от шестнадцати до шестидесяти лет.

С понтом дела - для проверки документов на предмет выявления уклоняющихся от мобилизации и обнаружения «скрытых сепаров и сочувствующих им». Как будто в паспортах станишан могла стоять национальность – сепаратист. Под эту сурдинку, на бэтэр сноровисто грузилось и увязывалось все приглянувшееся «гостям» в доме.

Справедливости ради, стоит сказать, что после подобных акций, количество добровольцев в ополчение действительно резко увеличивалось.

Периодически поднабравшись разудалой лихости до самых бровей, от безнаказанного потрясания разнокалиберными стволами по поводу и без, и уверившись в своей исключительной крутизне, пробирались самые неугомонные из «героев АТО», сквозь свою зеленку к старому мосту.

С целью «покошмарить колорадов».

Где собственно и начинали понимать разницу между «контр страйком» и реальной войнушкой.

Что оторванные руки-ноги и распоротые внутренности, это больно. И потеря друга, с которым полчаса назад раскуривал одну на двоих сигаретку – тоже.

Очень больно. И страшно.

Безумно страшно!

Правда поздновато уже, как правило, понимали. Ни загубленным жизням, ни искалеченному здоровью, это понимание никак, увы, не помогало.

А ситуация привычно возвращалась на исходную – к войне артиллерии.

В один из таких дней ко мне в кубрик и ввалился в очередной раз Вова.

                                             -3-

Сначала я не оценил по достоинству его «заведёность» и рваную манеру разговора, но очень быстро сообразил, что к чему.

- Ну чего? – начал он сразу с сути.

- Один боец нужен. С тепловизором. Кого дашь? –

- Почему только один? – не на шутку заволновался я. Док знакомо скривился.

- По кочану. Идет группа из четырех человек. Я, Новоросс, Тюмень и один твой. Не хочешь, не надо. –

- Вова, давай так. – осторожно стал я разматывать нить беседы в нужном направлении .

- Расскажи мне все, что считаешь нужным. Ну, или что можешь рассказать. А я исходя из этого, прикину, кого оптимально дать. Угу? – и метнулся к чайнику.

- Да некогда особо рассиживаться. – буркнул Док, но сильно возражать не стал.

- Короче так. Есть у меня кулибин в Луганске – радиоинженер. Заделали они с сапером фугасик дистанционный. Уверяют, что сработать им можно с удаления до трех километров, а зона сплошного поражения – тридцать метров по фронту, минимум. Надо сходить, проверить. Все. –

- Как это все? – удивился я краткости его изложения.

- А подход-отход, а куда-когда идем, а что работать будем? –

- Сначала скажи, кто из твоих пойдет. Пацану готовиться надо. Через два часа выходим. – обозначил Вова вторую из озвученных мной позиций.

- Я. – неожиданно торопясь, сорвалось слово с губ. Док досадливо поморщился и отрицательно покачал головой.

- Почему нет? – не на шутку обижаясь, надавил я голосом.

- Не люблю я брать командиров, ты же знаешь. Твое дело здесь сидеть и репу чесать, как нам чистый выход обеспечить. Да и потом. Задвухсотит тебя, не дай бог конечно и посыплется взвод. А я крайним буду. Оно мне надо? –

- Ой, вот только не нужно про «командира», ладно? – стал скурупулезно выкладывать я аргументы в свою пользу.

- Тоже мне, нашел фельдмаршала. Сам-то, чего идешь тогда? Сиди здесь – руководи, организовывай, обеспечивай. –

- Я, это я. – обоснованно хмыкнул Вова.

- Моя тема. Я придумал, я и делаю. Как хочу, так и ворочу. –

- Ладно, понял. – судорожно искал я решающий довод.

- А если так? Как я смогу парней отправлять на выходы, если сам по сути – чайник? Как мне в будущем оценивать серьезность работы, учитывать все мелочи, грамотно скомплектовать очередную группу? Как пацанов обучать в конце концов? Войнушка-то не на пять минут обозначилась.

Мне надо это знать, Вова. Ручками-ножками знать, а не по рассказам «бывалых». Что, скажешь нет?! –

Док задумался и полез за сигаретами. Чиркнула зажигалка, пополз ароматный дымок хорошего табака.

- Идем на сутки-двое. Все – пёхом. И быстро. Ходить можешь? –

- Без проблем, командир. – приосанился я.

- Саяны, Алтай, Карелия, Северный Урал. Дела туристские конечно, но до месяца продолжительностью походы случались. И все добро на своем горбу тащили. Так что на пару дней меня по любому хватит. И потом. Тепловизор – мой личный. Час-тно-соб-ствен-ниче-ский. И кому ни попадя, я его просто не дам. Угробит вахлак тепляк, чего делать будем? Другого такого нет ни у тебя, ни у меня. Без обид. Ну что, порешали? –

Вова оценивающе взглянул на меня, цикнул зубом, прищурился и не очень охотно кивнул.

- Вот и ладушки. – спохватился я доставая чашки, чай и открывая банку с кофе.

- А теперь давай по порядку – чё почём. – 

                                             - 4 –

- Основная трасса из Станицы, идет на север. Через Макарово. – рассеянно вываливая четвертую ложку сахара в свою кружку, начал Док.

- На въезде в поселок – укроповский блок. Большой и грамотно обустроенный. Зарылись они там в землю, по самую… заусеницу. И продолжают закапываться. Кроме стандартных траншей круговой обороны и блиндажей с бетонными перекрытиями, ВСУшники расставили по всему периметру свою разбитую бронетехнику. Со всего района собирали. Нехилые огневые точки и укрытия получились, промежду прочим. Плюс колючка по флангам и, предположительно, минные поля. Ну, лично я бы не поленился, поставил хотя бы растяжки. Гарнизон, до ста человек. Это только постоянный состав. Нам он не по зубам пока, сам понимаешь. Но не доезжая до блока около шестисот метров, под дорогой проходит железка. Над ней, понятно, путепровод. А на нем… - Вова уплыл взглядом сквозь пространство, оживляя в голове только ему ведомые картинки.

- … столбики дорожные. Обыкновенные бетонные столбики с белыми полосками, по бокам проезжей части. Оба фугасика под них и замастырены. Наша задача – подойти по темному, пока машин нет, поставить фугасы в пару с настоящими столбиками, отойти на максимум визуалки, дождаться «вкусняшку», отработать и очень-очень быстро сделать ноги. От нашего берега Донца до путепровода, шесть кэмэ по прямой. Значит нам пыхтеть - десятку минимум.

Пойдем винтом, вкругаля. Через всю Станицу и туда, и обратно. Прочувствовал? Угу. Плюс зеленка. А в ней снайпера, «совы», кочующие блок-посты и все остальные «прелести» типа растяжек. Три раза будем пересекать ж/д насыпь не ниже барбашовской. Если не выше. А там фишкари, само-собой. Ну что, не передумал? – царапнул он меня колючим взглядом поверх поднятой к губам кружки.

Мне стало чего-то зябко и передернув плечами, я просто кивнул. Давай мол, дальше излагай. Согласно прикрыв веки на миг и отхлебнув чайку, Вова продолжил.

- Выглядит все это не ахти, конечно. Особенно отрыв по шумному, после работы, на десятку, домой. По светлому. Но в жизни все будет гораздо проще.

Во первых. Макарово, это у укропов – очень глубокий тыл. Причем тыл, хорошо защищенный. И там мы еще ни разу не работали. То есть настрой у хлопчиков соответствующий.

Во вторых, это для нас с тобой очевидно, куда мы будем уходить. А для них - нет. У них будут минимум три версии произошедшего. Первая и, как я понимаю, основная – сработали профи. Например «бурятский спецназ». И уходить он будет к Деркулу, к границе с РФ. Это примерно та же десятка километров, но в основном по зеленке.

Мечта диверса.

Вторая версия – сработал непонятно кто, но по светлому группа уходить не будет, а ляжет на «дно» в пустых домах например, в ближайшей населенке. До ночи. То есть, район вдоль трассы укропам нужно будет блокировать и плотно чесать. Причем немедленно. А это много времени, людей и соответствующий бардак, само собой. Работенка еще та. Но главное, все при деле.

А то, что найдутся придурки, которые днем ломанутся от путепровода через Станицу к бутылочному горлышку – старому мосту, ВСУшникам должно прийти в голову в самую последнюю очередь.

И еще. Работать будем в шестистах метрах от макаровского блока. Пока они услышат, если услышат, или пока машинка проезжающая весточку на хвосте принесет, пока сообразят доложить, пока получат приказ съездить разобраться, пока разберутся, пока снова доложат…

В общем до реального кипежа, у нас будет минимум час. А это много. Из ближнего кольца облавы мы по любому выскакиваем. А на окраине Станицы, ежели чего, можно и прилечь, пока они не угомонятся. До темноты. Благо есть где. Ну вроде все. Вопросы? –

- А ты всерьез полагаешь, что до сработки фугаса никого не заинтересует, отчего это на путепроводе за одну ночь парные дорожные столбики выросли? Грибы что ли? – недоуменно сложил я бровки домиком.

Док довольно ухмыльнулся.

- Маладэц. Садись, пять. Дело в том, Витя, что там и так есть парные столбики на обеих сторонах дороги. Причем хаотично. Почему, не знаю. А двумя больше двумя меньше, какая разница. Мы, фугасики, перед установкой припылим как следует и все. Ходи кума любоваться. Еще что-нибудь? -

- Вова, такой вопрос. – аккуратно подбирал я нужную формулировку.

- Как ты оцениваешь шансы на успех? Это не стрём, Док. Меня твоя чуйка интересует. –

Вова на секунду задумался.

- Процентов восемьдесят. Может больше. Я же два раза выход откладывал. Свербило чего-то внутри. Сейчас - все ровно. Есть нормальный кураж. Больше ничего. Ну что, все вроде? Переваривай пока. –

Я изумленно округлил глаза.

- Если перевести твои восемьдесят процентов на нормальный язык, Док, то это значит, что жизни ты нам нарезал на пять таких выходов. И это в лучшем случае. Потом - кирдык. Гарантированно. -

Вова, досадливо цикнув зубом, одним глотком допил чай и рывком поднялся.

- А ты что, вечно жить собрался?!  Все под Богом ходим, Вит-тя. Или идти передумал? Все, все. Был не прав, звиняйте. – шутливо замахал он руками, взглянув на мою перекосившуюся от негодования рожу.

- Все, короче. Давай, собирайся потихоньку. Кого оставишь за себя. Узбека? –

Я неопределенно пожал плечами, шумно выдыхая сквозь зубы. Все-таки сволочь, этот Доктор. Хоть и друг, конечно.

- Ладно, твои дела. Ты главное, выход к мосту на отходе, продумай по уму. Ну там машины, радейки. Вариант раз, вариант два… Твоя стихия, а? – Вова широко ухмыльнулся и шагнул в туалет, к раковине, сполоснуть кружку.

- Да, вот еще. Сейчас по ночам, уже минуса конкретные. Но одевайся по легкому. Лучше в засидке зубами поклацать немного, чем на маршруте в поту купаться. И потом все равно задубеть. Все, готовься. – и поставив кружку на подоконник, мигом испарился.