-5- 

Пока ехали домой, я немного отошел. Даже постоял по 
приезду с мужиками во дворе, слушая диалог вернувшихся с встречающими парнями. 
Обменялся впечатлениями с Тохой и Фольксом. Они во 
многом дополнили для меня картину боя. 
Рассказали, в частности, что укропы зачем-то плотно 
долбили из стрелковки по крыше Укртелекома. Что Тоха скакал на валу со своей 
взведеной "Мухой", судорожно пытаясь сообразить, куда ее 
приспособить, пока Док не отобрал тубус и не саданул гранатой в направлении 
огорода, откуда рычал танчик. 
Что кроме тех пулек, которые я слышал у своего уха, была 
еще одна короткая очередь из автобуса. Только уже с правой стороны. Ну и так 
далее. 
Потом из гаража вынырнул Мародер с трогательно прижатым 
к груди, заветным фуфырем вискаря и подмигивая сразу всей мордой лица, суетливо 
уволок нас в дом. 
Зашли, расселись на кухне. Гена, священнодействуя,  помпезно разлил знаковый напиток в 
одноразовые стаканчики и негромко кашлянув, пристально посмотрел мне в глаза. 
Я несколько опешил. 
- Командир. Скажи свое слово. - негромко обронил Тоха, 
разряжая ставшую вдруг вязкой, тишину. 
Шесть взрослых мужиков, враз посерьезнев, выжидательно 
уставились на меня. 
Машинально я встал. За мной потянулись остальные. 
- Я не знаю, чего вы от меня ждете, парни. - нехотя 
выдавливались слова из глотки. 
- Я не знаю, что полагается говорить в таких случаях. 
Скажу, что чувствую. 
Я рад до усрачки, что все вернулись домой. Целыми. 
Живыми. 
Мне приятно, что мы сделали свое дело. Хорошо сделали. 
Чисто. А еще... - в горле запершило, я судорожно сглотнул и зябко повел 
плечами. Чего-то накатило, такое... 
- А еще, мужики, глядя на вас, мне дико приятно, что я 
тоже русский. И воевать вместе с вами - великая честь для меня. Наверное даже - 
счастье. Точно знаю - таких друзей у меня никогда не было и наверное уже не 
будет. Все. Поехали. - и, торопясь, опрокинул в рот содержимое стакана. 
Парни, чуть смущаясь от сказанного, молча выпили. 
Мародер, тут же разлил по второй. 
Фолькс, так и не удосужившись размотать скрученные еще 
со Станицы, в кулак, брови, хрестоматийно выдохнул и отложив используемую для 
занюхивания галету, солидно прогудел. 
- Пацаны. Давайте за командира хлопнем. Не любитель я 
прогибаться, сами знаете. Но повод, реально реальный. А? - 
Шесть стаканчиков с готовностью взмыли над столом. 
- Стоп машина! - я, торопясь, перехватил инициативу. 
- Можно я еще скажу? Мы, понятное дело, перцы крутые - 
спасу нет. Побегали, популяли и все такое. А только я бы выпил сейчас за нашего
старшину. За эту гнусную, старую харю - Мародера. - и не сказать, чтобы слабо, 
опустил кулак на Генину тыкву. 
- И я объясню, почему. Мы-то бодались, будучи в теме с 
самого начала. И уходя с вала, уже понимали, что все в общем-то чики-пуки. 
Отработали на ять. А он сидел у моста в своей картонной Газельке и вообще 
ничего не знал. Он только слышал нашу работу. Очень громкую работу. А потом 
пошла ответка. Взрослая такая. 
И соваться в эту бучу ему надо было, как голой жопой в 
сугроб. И куда его нелегкая вынесет из зеленки, он не знал и знать не мог. На 
нас, или прямиком под укроповские стволы. А что это за цель - автобус, теперь 
все себе представляют? 
Я могу только догадываться, Гена, о чем ты думал, 
втапливая педаль газа в полик. Но ты поехал. Наверняка похоронил себя,  но поехал. - 
Я аккуратно поднял стаканчик. 
- Мы все здесь знаем этого хмыря. Сволочь редкостная и 
фантастическое трепло. Судя по его словам, он тот самый человек, который, в 
разгар бутлегерства, в индейской резервации в пустыне Невада, закладывал 
будущий Лас-Вегас. Который лично менял памперсы забавному малышу - будущему 
президенту Казахстана, Назарбаеву. - 
Парни забыв про вискарь, ухмылялись в полный рост, глядя 
на встопорщившегося от избыточного внимания Мародера. Я продолжал. 
- Который, единственный на этой планете, умудрился 
отлюбить Марину Влади еще до ее рождения. Ну и так далее.- Мужики уже ржали во 
всю глотку, вспоминая пылкие монологи старшины о своей героической прошлой 
жизни. 
Переждав очередной взрыв смеха, я обхватил Старого за 
шею, ткнулся лбом в седой ежик башки его непутевой и уже негромко закончил. 
- За тебя, Гена. Будь здоров, старый ты пердун. За очко 
твое железное. За тебя. Вздрогнули! - 
Гена, пряча лицо, неуклюже выпил и тут же налил снова. 
Третий тост пили молча... 

Читать дальше »